Семён Данилюк - Обитель милосердия [сборник]
— Во-во! — обрадованно поддержал Игнатьев. — Руковод-куровод. Только б машину гонять. А ты б сперва головой.
— «Урал-2», «Урал-2», я двести первый.
— Да звоню, звоню.
— Пал Евгеньич, приготовьте для группы захвата бронежилеты. Ключ от оружейки у вас на связке.
— Это знаю. Чего ж сам-то не взял?
— Да я… Не сообразил. В общем, едем на место.
Машина спотыкалась на многочисленных выбоинах, покряхтывая измученными рессорами.
— Товарищ генерал-лейтенант, — не унимался Воробей. — А вы как его брать-то будете? Должно, снайперским выстрелом? Или вон тот ковбой долговязый приемом карате дом развалит?
— А ну заткнись, пакость! — Велин с таким натуральным остервенением потянулся к левой подмышке, что Игнатьев испуганно скосился, а Танков положил на его руку свою:
— Ты что, Сереж?
— Э-э, жизнью рискуешь, а тут… — Велин дернул плечом и опять прислонился к стеклу.
Игнатьев прирос глазами к дороге: фары уже «выстригали» сельскую улицу.
Задворками и огородами, дважды чуть не увязнув в грязи, заляпанный, с выключенными фарами уазик выскочил на унавоженный пятачок за одноэтажным зданием правления. В тусклом свете раскачивающегося на ветру фонаря толпились, должно быть, добрые две трети субботинских жителей. Одна из женщин, икая, всхлипывала, прислонясь к стене. Ее участливо поддерживали. Велин эффектно шагнул из темноты навстречу обрадованным людям.
— Здравствуйте, кормильцы! Оперативный уполномоченный Велин, — бодро представился он. — По какому поводу собрание? Какая повестка дня?
— Быстро! Не ожидал. — Мужчина с депутатским значком на лацкане пиджака прочувствованно тряхнул ему руку. — Председатель сельского совета Захаров Виктор Мефодьич.
— Так что тут у вас за паника, товарищ председатель? — Велин благосклонно позволил пожать свою руку и с доброй отеческой усмешкой оглядел собравшихся. Из-под ненароком распахнувшегося кожаного пальто выглянула полированная рукоятка пистолета. — Едем по селу — тихо. Думали — нашутились и спать разошлись. Так чего не спится, сельчане?
— Лейтенант Танков, — стоящий сзади него Танков улучил минуту, чтобы представиться.
Захаров радушно, но невнимательно кивнул, как и все, привлеченный к великолепному Велину.
— Ой, спасите! — вдруг с новой силой вскрикнула постанывающая женщина. — Ой, детишки мои!
— Да уймись ты, наконец, курва! — рявкнул один из мужиков. — Всех уже растравила.
— Кременчук! Вечно ты, Степан, как-то с перебором! — Захаров укоризненно покачал головой. — Дети ее в доме, — пояснил он досадливо.
— В каком доме? Кто? С кем? — Велин строго оглядел галдящую толпу. Танков смотрел за его работой с удовольствием. Сейчас Велин был воплощением мужества и уверенности, чего, похоже, так не хватало этим растерявшимся людям. Установив тишину, Велин поощряюще кивнул Захарову. — Давайте строго по фактам.
— Ну, тогда, значит, часа два назад…
— Точнее!
— Точнее б надо у секретаря моего спросить. Она как раз правление закрывала и видела, как он ее гонял.
Танков подтолкнул Велина:
— Слушай, зачем нам сейчас-то все по минутам?
— Товарищ лейтенант, — Велин заметил, что реплику услышали, — гляньте-ка лучше, как там подозреваемый. К вам, товарищи, торопились, даже вот задержанного не успели высадить.
— Спасибо вам, — поблагодарил кто-то в толпе.
— Так что дальше?
— В десятом часу это было. Минут сорок, — уточнила одна из женщин.
— В двадцать один сорок?
— Чего? Ну да. Я как раз к корове выходила. У них дверь открыта, мат, Галина голосит, ну, я так и сообразила: отсидел Будаков свои пятнадцать суток. Из города, говорят, пьяным приехал.
— Да вдрызг, — уточнил всё тот же бойкий Степан Кременчук.
— Точно, — обрадовался вдруг Велин, — чувствую, фамилия знакомая. Я ж его и сажал за семейное. Жену, что ли, избил?
— Избил! — подтвердила икающая в стороне женщина. — Так теперь и мстит, проклятый, чтоб он сдох! Только на детишках-то, на них-то зачем вымещать!
— Тихо, Галина! — Захаров махнул рукой, и несколько женщин уже привычно принялись ее успокаивать.
— Словом, кто-то ему насчет жены нашептал. — Захаров взял Велина под локоть и осторожно отвел в сторону. Увязался следом за ними и неприглашенный Танков. — Вообще-то бабенка еще та. — Виктор Мефодьич интимно убавил голос: — Как у нас говорят, ручная. В смысле — по рукам ходит. Раньше с бывшим механиком путалась, теперь вот с агрономом.
— Это в которого Будаков стрелял? — уточнил Танков.
Захаров, по-прежнему стоя к нему спиной, кивнул.
— Словом, ситуация такая. Начал ее метелить. Это у них водится. Бросить, видно, не может, но и не прощает. А она по злобе или еще как и крикни, что, мол, дети не его. Он за ружьем. Двустволка в доме была припрятана. Эта-то, пока он бегал, опомнилась, уползла. Так он в доме с детьми закрылся.
— Детям сколько? — опять вмешался Танков.
— Пацан восьми лет и девка. Пяти, что ли? Пальнул вдруг из двух стволов по грузовику. Кузов — в щепки, машина — в кювет. Сунулся было к дому агроном — чего полез, дурень? Так он по нему на полном серьезе шарахнул. В плечо попал.
— Опасно?
— Да вроде в мякоть. В медпункт отвели. Вот кончится карусель, повезем в город. Чем только кончится? — Захаров вздохнул. — Совсем озверел мужик.
— Как это он пьяный попасть ухитрился? — усмехнулся Велин, ласково поглаживая большим пальцем ненаглядную свою кобуру.
— Чего ж не попасть? — опять втерся Степан Кременчук. — Он же егерем был. Одних кабанов сколько завалил. Так что в лоб — без смысла. Мы уж мозговали. Это он щас притих, а то ведь даже на площадь не подпускает, орет, требует, чтоб курва эта вышла, а иначе грозит мальцов порешить, а себя сжечь.
— Керосин у него там, — растерянно добавил Виктор Мефодьич. — Прямо хоть штурмом бери.
— А может он, по-вашему, это сделать?
Захаров помолчал, давно, видно, этим мучился.
— Н-не знаю. Не могу поверить. Хотя вон чего наворотил. Не приведи бог такое несчастье. Да и в районе потом объясняться.
— Обязательно может, — заверил Кременчук. — Так-то он на вид спокойный, не шебутной, только вот мозги к лесу передом повернутые. Я сколько раз замечал, изобьет — на ней-то как на кошке, а он по три дня сам не свой. Я ж говорю: такая коза.
— Дом обложили? — строго прервал Велин.
— Как это?
— А вот так, — Велин незаметно оказался на прежнем месте и говорил громко, для всех. — Так что надоест ему в доме отсиживаться, выйдет сейчас вот из-за угла с двумя стволами и жахнет. Может, уже стоит за углом?
Люди занервничали, кто-то из женщин охнул.
— Раззявы! — Велин задумался. Танков меж тем подошел к углу сельсовета и оттуда выглянул. Прямо перед ним открылась небольшая, где-то сорок на сорок, площадка, вытоптанная и выезженная до последнего чахлого стебелечка, — центральная площадь. На противоположном, крутом ее конце над сельсоветом завис небольшой деревянный дом в три окна. Ни справа, ни слева от него строений или густых посадок не было.
— Специально вы бандита в такую крепость поселили? Чтоб ему отбиваться легче было? — досадливо съязвил выглянувший из-за его плеча Велин. — Хоть сзади огородами можно подойти?
— Нет там ни огородов, ни пристроек. Дом для рабочих из города держали, а потом этих вот пустили. На свою голову, — Захаров удрученно насупился. — Кто ж мог такое знать?
— Мило, — оценил ситуацию Велин. — Маленькая загадочка из детской игры: как казакам поймать разбойника, если последнему помогает власть на местах?
— А вы что ж, так втроем и прибыли? — поинтересовался не отстававший Кременчук. — Дело-то, кажись, серьезное. Как тут втроем-то?
— Кажись! Серьезное! — передразнил раздраженно Велин. — Привыкли, понимаешь, вороньего шума пугаться. Одна пьянь всю деревню в страхе держит.
— Пьянь-то пьянь. Это не он один, — не стал спорить Кременчук. — Да ведь пальнуть может. Эдак картечью из двух стволов — и пополам.
— Выкурим. Значит, так. — Велин повернулся к Танкову и подошедшему Игнатьеву. Танков невольно подтянулся. — Наша задача, служивые, — обложить дом. Чтоб не вышел. Ну, и попробуем склонить к сдаче. Мужики с ружьями есть?
— Найдутся, — заверил Захаров.
— А чего ж, браконьеров-то полно, — подтвердил Кременчук.
— Сам небось промышляешь?
— А то.
Он хотел добавить что-то развеселое, но Велин повелительно махнул рукой и продолжил:
— Значит, обкладываем дом. Потом попробую с ним поговорить. Рупор есть?
— Пробовали уж. — Захаров кивнул на прислоненный к бревнам большой, свернутый трубкой металлический лист.
— Не так пробовали, — отрезал Велин. — Ну, и после этого будем ждать прибытия группы захвата.
— А вы-то кто ж? — Кременчук, не любивший ироничного с собой обращения, задал вопрос со всей немалой насмешливостью, на какую оказался способен.
